Вера Фёдоровна Комиссаржевская
В январе 1910 года Ташкент, затаив дыхание, ожидал приезда Веры Федоровны Комиссаржевской, гастроли ее драматической труппы были наиболее значимым культурным событием в жизни дореволюционного Туркестана. Сама Комиссаржевская также возлагала на эту поездку большие надежды: выступления перед восторженной и неизбалованной вниманием публикой, встречи с давними друзьями должны были принести душевное спокойствие, прервать череду неудач последних лет. Помимо этого, среднеазиатское турне обещало улучшить финансовое положение актрисы и ее театра.
За плечами Веры Федоровны полтора десятка лет работы на подмостках Вильно, Новочеркасска, Тифлиса и Императорского театра в Петербурге. После гастролей в Европе и Америке зарубежные критики называют ее лучшей драматической актрисой современности, отмечают неповторимость ее манеры– величайшее нервное напряжение и одухотворенность, умение передавать зарождающиеся, неопределившиеся чувства и неотчетливые, порывистые стремления, тревожно-смутные и зыбкие настроения.
Особую естественность ее образам, скорее всего, придавали личные драмы и трагедии, преследовавшие актрису с самого детства.
Уход из семьи знаменитого отца, бросившего жену и трех несовершеннолетних дочерей ради другой женщины, собственное неудачное замужество и двойное предательство со стороны супруга, соблазнившего ее сестру Надежду, последующие неудачные романы больно отражались на ее тонкой и чуткой, мятущейся и неудовлетворенной натуре, сделали ее максималисткой в этических требованиях и, прежде всего, к самой себе. Она постоянно ищет себя. Невзирая на обожание публики, в 1889 году писала А.П. Чехову: «Мне нечем больше жить на сцене. Я потеряла свое прежнее «я», а нового не нажила. Играть затем, чтобы доставлять публике удовольствие, я не в силах. Я играю без конца, играю вещи, очень мало говорящие уму и почти ничего душе, – последняя сжимается, сохнет, и если и был там какой-нибудь родничок, то он скоро иссякнет».
Поэтому, уйдя на пике своей славы из Александринки и создав свой собственный театр, Комиссаржевская рассчитывала на более полную творческую реализацию. Однако скандальный разрыв с режиссером В.Э. Мейерхольдом, обманы со стороны антрепренеров и финансовые провалы усложняли путь хрупкой женщины в искусстве и довели до душевного надлома и отчаяния.
Комиссаржевская усиленно ищет выход из тупика и берется за осуществление нового проекта – создание театральной школы с привлечением в нее талантливой молодежи, а для этого требовались большие финансовые средства. Гастрольные поездки по городам Украины, Кавказа и Средней Азии сулили хорошие сборы.
17 января труппа Комиссаржевской, которую составили ее самые близкие и преданные друзья-актеры, начала свои выступления в новом ташкентском театре Общественного собрания на Гоголевской улице. Спектакли «Родина» Зудермана, «Бесприданница» и «Дикарка» Островского, «Кукольный дом» Ибсена, «Хозяйка гостиницы» Гольдони проходили и днем, и вечером при неизменно переполненных залах, с бурными овациями, цветами, восторженными рецензиями в газетах.
Ташкент ей понравился – Комиссаржевская неожиданно нашла здесь своеобразный оазис душевного спокойствия. Между спектаклями Вера Федоровна посещала дом своего друга детства Андрея Александровича Фрея, который оказался очень радушным и гостеприимным человеком. В честь приезда актрисы хозяин устраивал вечера, на которых она исполняла русские и цыганские романсы, аккомпанируя себе на гитаре.
Фортуна вновь улыбалась, и она была полна оптимизма, думала о школе, строила творческие планы и, казалось, гастроли завершатся полным триумфом, но… неожиданно наступили дни тревог и горя. Один за другим черной оспой заболели четыре актера из ее труппы.
Вера Коммиссаржевская. Фото начала ХХ века. |
Несмотря на предостережения, Комиссаржевская навещала больных. Вечером 26 января перед представлением она неожиданно почувствовала сильное недомогание. Объявленный спектакль заменили более легким – «Бой бабочек». Так пьеса, в которой Вера Федоровна дебютировала на сцене Александринского театра и которая принесла ей славу, стала последним спектаклем её жизни.
Превозмогая себя, бледная, с горящими глазами, она с большим трудом доиграла в тот вечер. Публика снова была в восторге, цветы летели к ногам знаменитой актрисы, бурные овации затихли лишь на улице, когда фаэтон с Верой Федоровной скрылся из виду.
На следующий день Комиссаржевская слегла, в течение трех дней температура держалась на уровне сорока. Из гостиницы ее перевезли в дом Фрея, там актрису лечил известный ташкентский врач М. Слоним, один из основателей первого медицинского института в Средней Азии. Несмотря на усиленную терапию, хворь прогрессировала, ее течение усугублялось осложнениями по целому букету прежних болезней.
В ночь на 9 февраля наступило ухудшение, она потеряла сознание, и уже ничто не могло остановить начинающееся заражение крови. 10 февраля (23 февраля по новому стилю) 1910 года в 13.40, не приходя в сознание, она скончалась в возрасте сорока пяти лет.
11 февраля весь культурный Ташкент – делегации от Городской думы, драматического общества «Волна», женской гимназии, реального училища, от газет «Туркестанские ведомости» и «Туркестанский курьер» и простые жители собрались у дома Фрея по улице Самаркандской, откуда погребальная колесница при большом стечении народа направилась для отпевания в церковь на Боткинском кладбище.
На кончину актрисы откликнулся Александр Блок: «Вера Федоровна была юностью этих последних – безумных, страшных, но прекрасных лет... Да, тысячу раз правда за этим мятежом исканий, за смертельной тревогой тех взлетов и падений, живым воплощением которых была Вера Федоровна Комиссаржевская. Была, значит и есть.
Она не умерла, она жива во всех нас...
Что в ней рыдало? Что боролось?
Чего она ждала от нас?
Не знаем. Умер вешний голос,
Погасли звезды синих глаз...».
Похоронена В.Ф. Комиссаржевская в Санкт-Петербурге, в 1936 году ее прах и памятник были перенесены в Некрополь мастеров искусств на территории Тихвинского кладбища Александро-Невской лавры.
Как оборвался полет «чайки русской сцены»? К 100-летию памяти В. Ф. Комиссаржевской